[Гость форума]

Сообщение от тень

Объятия с тенью и обретение целостности в результате оных - не изобретение Урсулы Ле Гуин, уж поверьте. И "Маг Земноморья" - далеко не первый текст, в котором эта идея так или иначе засвечена.
Был такой... гм... фантаст Юнг, например.
Если Вам эта мысль не приходила в голову самому и не попадалась нигде, кроме как у Ле Гуин (которую, кстати, я и не читал - пробел в образовании, да), - это еще не повод вот так походя обвинять в плагиате.

Так, автор, вы меня достали. Юнг, значит? Ле Гуин не читали? Что ж вы так быстро просекли, о чем я говорю? Блин-компот, не хотел ругаться, но вынудили. Представляю на суд общественности:

Тени за рекой


«Посмотрел я на Личи – как она стоит в лодке, смеется, и волосы вьются, будто на ветру – а ветра-то и нет. Посмотрел на реку – а по воде тень Личина плывет, вроде и туман, а вроде как и Личи. Вздохнул глубоко – и в грудь холодный воздух ворвался, соленый, нездешний.
А Личи глазами сверкает, ну же, говорит, толкай! Я в борт уперся, все силы напряг – пошла лодка, подхватило ее течением. А я тут же на берегу упал. Хочу от ветра укрыться – а не могу, сил нет на ноги встать. Хочу глаза закрыть – а не могу, смотрят глаза, меня не спрашивают. Смотрят, как Личи на середину реки выплывает. Смотрят, как руки к тени тянет, а тень – к Личи. Смотрят – обнимает Личи тень, как будто сестру встретила… А чужими местами все слаще пахнет, ветер все сильнее, закрутил лодку, подхватил и вниз по реке погнал, не дал течению к тому берегу прибить. Так и уплыла лодка черная, последняя, а в ней Личи нет – только тень ее, и тени нет – только Личи, живая, настоящая. Уплыла в чужие места, где лес не растет, небо не закрывает, где не болотом пахнет, а сухими травами…»

Маг Земноморья

Он зашагал вперед, удаляясь от лодки, но там, где они находились,
отсутствовало чувство направления: не было ни севера, ни юга, ни востока,
ни запада. Только "навстречу" и "от".
Мрак все сгущался. Свет в руке Геда казался Ветчу странствующей во
тьме звездой. Это заметил и Гед, но он по-прежнему продолжал смотреть
только вперед. И наконец на границе света и тьмы Гед увидел Тень, которая
плыла над песком ему навстречу.
Поначалу Тень не имела формы, но, очутившись ближе, она приняла облик
человека. Это был старик, седой и угрюмый, и в тот момент, когда Гед узнал
в нем своего отца, он увидел, что перед ним уже не старик, а юноша.
Джаспер... его надменное красивое лицо, серый плащ с серебряной застежкой,
его манера держаться. С ненавистью смотрел он на Геда сквозь окружающую их
тьму. Гед не остановился, но замедлил шаг и поднял повыше посох.
Испускаемый им свет стал ярче, и в его лучах приближающаяся фигура
превратилась в Печварри, но лицо плотника было раздуто и бледно, как у
утопленника. Он вытянул руки и поманил Геда. Расстояние между ними
сократилось до нескольких шагов, но Гед продолжал идти вперед. Внезапно
Тень вновь изменила обличье - она распростерлась, будто раскрыв гигантские
тончайшие крылья, затем съежилась снова. На мгновение Гед увидел в сгустке
мрака белое лицо Скиорха и его затуманенные глаза, а потом - ужасную
морду, ни звериную, ни человеческую, с дергающимися губами и бездонными
ямами глазниц, сквозь которые глядела на него черная пустота.
Гед еще выше поднял посох и сияние его стало нестерпимым. В этом
безжалостном свете, рассеявшем даже первозданную тьму, все человеческие
формы спали с Тени, словно шелуха. Она сжалась в комок, почернела и на
четырех коротких когтистых лапах двинулась вперед, вытянув к Геду
бесформенное рыло, на котором уже не было ни губ, ни глаз, ни ушей. Когда
они сблизились, Тень, став черной, как ночь, в ослепительном сиянии
посоха, поднялась во весь рост. В полной тишине человек и тень сошлись
лицом к лицу и остановились.
Громко и ясно, разбив на куски древнее безмолвие, Гед произнес Имя
Тени и одновременно с ним, не имея ни губ, ни языка, Тень произнесла то же
самое слово, то же самое Имя:
- Гед!!! - и голоса их слились.
Гед бросил посох, вытянул руки и схватил свою Тень, свое черное
"_Я_". Свет и тьма встретились, соединились и стали одним целым.”

И при чем тут, простите, Юнг?